Дмитрий Кедрин. "Я скучный, немножко лишний, педант в роговых очках..."

Дмитрий Кедрин, один из любимых моих поэтов.

Познакомилась с его стихами ещё в школьной юности. До сих пор он для меня скромный, не всегда уверенный в себе человек, тонко чувствующий поэт. У него прекрасные грустные строки о любви, о жизни, неповторимые исторические поэмы,  философские размышления  интеллигентного человека...    Творчество Кедрина не отмечено никакими наградами и премиями.

Рождение и смерть его необычны, загадочны. Уже в молодости он успешно печатался, был узнаваем на улице. В конце 20-х был арестован  за "недонесение  известного контртеррористического факта": не донес на отца своего приятеля, за что провел за решеткой 15 месяцев. Бытовая жизнь его семьи была часто неустроенной. В войну добился отправки  на фронте корреспондентом, хотя из-за слабого зрения легко мог остаться в тылу. Вернувшись с фронта, заметил за собой слежку. Находились у него разные  недоброжелатели. Был убит.

Ему всего было 38 лет.

Стихотворение любимое мной со школы. Его настроение  напоминает пушкинское "Я вас любил..."

Поединок.

К нам в гости приходит мальчик
Со сросшимися бровями.
Пунцовый густой румянец
На смуглых его щеках.
Когда вы садитесь рядом,
Я чувствую, что меж вами
Я скучный, немножко лишний,
Педант в роговых очках.

Глаза твои лгать не могут.
Как много теперь огня в них!
А как они были тусклы...
Откуда же он воскрес?
Ах, этот румяный мальчик!
Итак, это мой соперник,
Итак, это мой Мартынов,
Итак, это мой Дантес!

Ну, что ж! Нас рассудит пара
Стволов роковых Лепажа
На дальней глухой полянке,
Под Мамонтовкой, в лесу.
Два вежливых секунданта,
Под горкой - два экипажа
Да седенький доктор в черном,
С очками на злом носу.

Послушай-ка, дорогая!
Над нами шумит эпоха,
И разве не наше сердце -
Арена ее борьбы?
Виновен ли этот мальчик
В проклятых палочках Коха,
Что ставило нездоровье
В колеса моей судьбы?

Наверное, он физкультурник,
Из тех, чья лихая стайка
Забила на стадионе
Испании два гола.
Как мягко и как свободно
Его голубая майка
Тугие гибкие плечи
Стянула и облегла!

А знаешь, мы не поднимем
Стволов роковых Лепажа
На дальней глухой полянке,
Под Мамонтовкой, в лесу.
Я лучше приду к вам в гости
И, если позволишь, даже
Игрушку из Мосторгина
Дешевую принесу.

Твой сын, твой малыш безбровый,
Покоится в колыбели.
Он важно пускает слюни,
Вполне довольный собой.
Тебя ли мне ненавидеть 
И ревновать к тебе ли?
Когда я так опечален
Твоею морщинкой любой?

Ему покажу я рожки,
Спрошу: "Как дела, Егорыч?"
И,  мирно напившись чаю,
Пешком побреду домой.
И лишь закурю дорогой,
Почуяв на сердце горечь,
Что наша любовь не вышла,
Что этот малыш - не мой.

1933